Лилии не прядут
воскресенье, 09 августа 2009
Лилии не прядут
Хватит изнывать и надеяться на старые раны.
Моё сердце отупело, а ум жив, как ни странно. В глаза лезет резкая, кровавая бессонница ночи. Но я люблю тусклый, нерезкий свет электрической лампы. Когда всё становится слишком спокойным, я выбираю, чтобы не бередить более, мысли, от которых выла дни назад. Они - отработанный материал, ты чувствуешь? Я знаю. Они мертвы, когда впереди ещё океан, тёплый, соленоватый. Бескрайний. И мы в нем, впечатаны отражениями созвездий в воде. Да, на самом деле, мы на небе. И только там (жаль, только во снах), мне кажется, но я не уверена, - нет боли.
Перестать страдать и твердить, что нет надежды.
Я прошу вовсе немногого - уничтожения жалости, бесполезной и бестолковой. Потому что ложь запуталась в возвратах к прошлому. Я прошу только ветра, только толчка вперед, только полёта свободы. Не страшно и вниз, если паришь, а не падаешь камнем, как обреченный. И - радужный мир поперек горла, чтоб дух захватило. Уста открываются...
Вот видишь - ни слова о ней, о любви. Мне сегодня опять сказали, что ее не существует. Я верю в это, как истину, который год, и знаю, что она переполняет меня от края до края. Ну вот, тебе смешно. Не бойся, я больше не упрекаю в том, что меня не понимают. Потому что в мечтах я заговорщицки целую твои пальцы, тонкие длинные пальцы в знак молчаливого согласия и признания.
То, как я вижу мир, не имеет значения, если я падаю на колени. Пусть перед тобой. Потому-то ручка чаще катится, безвольно выроненная, при очередном приступе предательской слабости. Мне показалось, что из фаланг моих пальцев вырываются белые цветы, а за ними тянется прозрачный шлейф. И сейчас меня мучает вопрос: Я ли сама с собой это творю? Почему за то, что я чувствую не так, как другие, я прошу твоей милости...
Моё сердце отупело, а ум жив, как ни странно. В глаза лезет резкая, кровавая бессонница ночи. Но я люблю тусклый, нерезкий свет электрической лампы. Когда всё становится слишком спокойным, я выбираю, чтобы не бередить более, мысли, от которых выла дни назад. Они - отработанный материал, ты чувствуешь? Я знаю. Они мертвы, когда впереди ещё океан, тёплый, соленоватый. Бескрайний. И мы в нем, впечатаны отражениями созвездий в воде. Да, на самом деле, мы на небе. И только там (жаль, только во снах), мне кажется, но я не уверена, - нет боли.
Перестать страдать и твердить, что нет надежды.
Я прошу вовсе немногого - уничтожения жалости, бесполезной и бестолковой. Потому что ложь запуталась в возвратах к прошлому. Я прошу только ветра, только толчка вперед, только полёта свободы. Не страшно и вниз, если паришь, а не падаешь камнем, как обреченный. И - радужный мир поперек горла, чтоб дух захватило. Уста открываются...
Вот видишь - ни слова о ней, о любви. Мне сегодня опять сказали, что ее не существует. Я верю в это, как истину, который год, и знаю, что она переполняет меня от края до края. Ну вот, тебе смешно. Не бойся, я больше не упрекаю в том, что меня не понимают. Потому что в мечтах я заговорщицки целую твои пальцы, тонкие длинные пальцы в знак молчаливого согласия и признания.
То, как я вижу мир, не имеет значения, если я падаю на колени. Пусть перед тобой. Потому-то ручка чаще катится, безвольно выроненная, при очередном приступе предательской слабости. Мне показалось, что из фаланг моих пальцев вырываются белые цветы, а за ними тянется прозрачный шлейф. И сейчас меня мучает вопрос: Я ли сама с собой это творю? Почему за то, что я чувствую не так, как другие, я прошу твоей милости...
Лилии не прядут
- Могут ли поэты чему-нибудь друг у друга научиться?
- Только если они плохие поэты.
- Только если они плохие поэты.
"Полное затмение"
Год - 1995
Страна - Франция, Великобритания, Бельгия
Слоган - «Impassioned by genius. Inflamed by desire. Imprisoned by love.»
Режиссер - Агнешка Холланд
История сложных, страстных, и в то же время двусмысленных взаимоотношений великих французских поэтов XIX века: Поля Верлена и юного Артюра Рембо. Внутри любовного треугольника разыгрывается подлинная трагедия…
Игра актеров, ДиКаприо и Тьюлиса - настоящий бенефис. Их реплики можно растащить на цитаты. В общем, где-то уже на двадцатых минутах меня так торкнуло, что я готова была поклясться в вечной любви Агнешке Холланд, смотря только первый из снятых ею фильмов.
"Я решил стать гением. Я решил создать будущее". " Меня более всего угнетает в этом городе, что художники здесь более буржуазны, чем сама буржуазия". Рембо этого фильма напоминает Моцарта "Амадея", очень. Сумасшедшее обаяние оттеняет отталкивающую порочность Тьюлиса-Верлена, причем сам Рембо дает уничтожающие характеристики, подчеркивающие омерзительность грязи поступков своего патрона. "Тебе наплевать на мое счастье? - Да, и тебе тоже". Блестящесть реплик вызывала несдержанные аплодисменты. Картинка мягкая, захватывает. Натурализм - уместен.
Картина делится условно на две части, и, начиная с разрыва в Лондоне, неискушенные в творчестве что-то упустят, но для меня всё целиком стало открытием.
Из-за откровенных сцен я бы не рекомендовала просмотр до 18 лет. Те, кто с неприязнью относится к содомии, не думаю, что поставят ему выше 7/10, но моя оценка - 9 из 10. Минус был за некоторые "потери" ближе к концу действия.
Рецензия с Кинопоиска
пятница, 07 августа 2009
Лилии не прядут
Обложка нового альбома Paradise Lost (релиз в Европе 28 сентября):
Под стать названию.
Трек лежит с 28 июля собственно на майспэйсе.
Под стать названию.
Трек лежит с 28 июля собственно на майспэйсе.
четверг, 06 августа 2009
Лилии не прядут
Мата Хари. Она как никто другой умела превратить скучную, серую реальность в волшебную сказку. Вера в себя, авантюризм и огромная любовь к танцу помогли дочери голландского шляпника Маргарете Гертруде Зелле завоевать лучшие сцены Европы и сердца самых богатых, высокопоставленных, влиятельных мужчин. Она придумала себе необычное детство, рассказывая, что до совершеннолетия воспитывалась в буддийском храме, выбрала новое имя Мата Хари – «око утренней зари». И первым же выступлением покорила избалованный, отвыкший удивляться Париж: в финале страстного восточного танца она полностью обнажилась, не сняв лишь бусы и браслеты. Стиль Маты Хари - потрясающие наряды из шелка, полупрозрачных металлизированных тканей, хлопка и кожи, с тонкой отделкой, в индийском стиле. Восточное настроение создавали цвета: торжественно-синий, черный, оранжевый, бежевый, золотой, – и силуэт: объемный верх (акцент на плечах, драпировки) и узкий низ (облегающие брюки-шаровары). Штрихом, добавлявшим танцовщице притягательности, была татуировка на плече в виде розы, обвитой змеей. Макияж в стиле Мата Хари – это прежде всего выразительные глаза, загадочный взгляд. Для бровей и ресниц будут идеальны коричневые и черные цвета туши и карандаша. И конечно, не стоит забывать о жидкой подводке для глаз. Великая танцовщица по сей день остается легендой красоты… и легендой шпионажа, хотя прямых улик, доказывающих ее агентурную деятельность, так и не найдено.
Русь начала XV века. Страну раздирают княжеские междоусобицы. Набеги татар, голод и мор преследуют народ… В эту трагическую эпоху появляется на Руси великий живописец, жизни и творчеству которого посвящен фильм. Сведения о нем скудны и отрывочны. Лишь немногие творения гениального мастера дошли до нас. Авторы фильма стремились воссоздать духовный мир Андрея Рублева.Жизнь прекрасна 
Во время II Мировой войны в Италии в концлагерь были отправлены евреи, отец и его маленький сын. Жена, итальянка, добровольно последовала вслед за ними. В лагере отец сказал сыну, что все происходящее вокруг является очень большой игрой за приз в настоящий танк, который достанется тому мальчику, который сможет не попасться на глаза надзирателям. Он сделал все, чтобы сын поверил в игру и остался жив, прячась в бараке.Список Шиндлера 
Лента рассказывает реальную историю загадочного Оскара Шиндлера, члена нацистской партии, преуспевающего фабриканта, спасшего во время Второй Мировой войны более тысячи ста евреев. Это триумф одного человека, не похожего на других, и драма тех, кто, благодаря ему, выжил в ужасный период человеческой истории.Броненосец «Потемкин» 
Сюжет, основанный на подлинном историческом событии, образно выразил основные социальные тенденции ХХ века: массовое стремление к свободе, борьбу с тиранией, защиту человеческого достоинства, призыв к единению людей во имя равноправия. Новаторская форма фильма и сегодня оказывает глубокое влияние на развитие выразительных средств кино.
Вы обожаете быть лидером, что вам прекрасно удается, если только вас не захлестнут ненужные эмоции. Редко страдаете от угрызений совести (если вас то-то упрекает, это вызывает лишь раздражение). Вы любите жизнь и чаще всего добиваетесь исполнения желаний. Возможно ваши увлечения связаны с риском – от охоты до автогонок. Но при этом вы можете склонятся к чему-то мягкому, нежному. В этом вся противоположность вашего характера – вы можете быть и святым и жестоким диктатором. Очень быстро раздражаетесь, способны к быстрым взрывам и скандалам, но так же быстро отходите, прощаете, остываете.
В Индии проживает более миллиарда человек, это много национальная страна с богатой культурой и историей. Индия – крупнейшее государство представительной демократии. В Индии большое значение придают семейным связям и брак рассматривается как большое объединение семей, а не как союз между людьми. Часть Индии носит национальную одежду, например женщины носят сари, а часть европейскую одежду. Общественная жизнь индийцев сосредоточена на огромных городских базарах, где толпы людей обмениваются новостями и своими взглядами на жизнь среди рева поп-музыки, гудков машин и криков уличных торговцев. Огромная кино и видео индустрии Индии известна по всему миру. В Бомбее выпускают так много фильмов, что его стали называть Болливуд. Фильмы – любимое развлечение индийцев. Вы оптимистичны, жизнерадостны, общительны, авантюрны.
среда, 05 августа 2009
Лилии не прядут
Персонажи словно сошли со страниц литературного произведения. Потому что они раскрываются многосторонне, а об их поступках можно написать длинный труд. Опять-таки, интеллигентная среда (марка Соте?), бывший судья и бизнесмен Пьер Арно предлагает молодой Нелли свою поддержку. Просто из-за того, что когда-то он недолюбил, недочувствовал; нет, у него не было угрызений совести, как он сам признается, но он не отрицает понимание неправильности прошлого. Уход жены, разрыв с сыном, разорение в отместку бывшего друга и компаньона. Пьер проявляет интерес к Нелли именно как к человеку; он жадно ловит её мнение о его книге, выслушивает ее позицию по разным вопросам, она вносит живость в его домоседский быт. И между ними возникает странная, впрочем, неминуемая близость. (От чувства, что всё обреталище Арно в социуме странновато, непросто отделаться). А что Нелли? Она тоже непроста, не активна, но и не пассивна. Она может уйти, когда почувствует ,что так нужно, у нее есть собтвенные принципы и взгляды, произносимые вслух легко, только если нет жизненной усталости. Интересны и сопутствующие ситуации, когда, расставшись с человеком, наблюдаешь его в новой компании совершенно другим, преобразившимся, и думешь: а знал ли я ег она самом деле когда-то, соответствовал ли я ему, почему вместе и порознь - так различно... и прочая, прочая. Во всем этом - заслуга сценариста Жака Фиши, который может творить чудеса с умными, продуманными диалогами и монологами. Здесь нет нравоучений, ты думаешь, познаешь и узнаешь. Действительно, все представляется хорошей современной лтературой. Что тоже необычно-непривычно. ) Лебединая песня Соте ещё раз отметила его интеллектуальный почерк и бережное внимание к людям, которые жили с ним совсем рядом в той необычайно обычной Франции.Фильм только чуть-чуть, на мой взгляд, уступает Un Coeur En Hiver.
Рецензия С. Кудрявцева
вторник, 04 августа 2009
Лилии не прядут
Лилии не прядут
Вот такую роспись по стеклу делают и продают на Андреевском спуске. Я давно присматривалась к ним - и на третий раз всё-таки купила
Фото сделано на скорую руку, на свету он ярче-ярче-ярче и радостнее. Хочется самой набрать 6-7 тюбиков (300-400 грн) и попробовать рукодельничать.
воскресенье, 26 июля 2009
Лилии не прядут
Tonari No Totoro / Мой сосед Тоторо
На данный момент это моё самое любимое полнометражное аниме и, опять-таки на скромный взгляд, самая непосредственно прекрасная работа Миядзаки.
Две девочки с отцом переезжают на новое место - в старый, разваливающийся, но каким-то чудом противостоящий стихиям дом. Мама в больнице, и есть из-за чего тревожиться детям.
Но как можно жить только неприятностями, когда тебе четыре года, а вокруг раскрывается непривычный, неизведанный, кажущийся таким обычным для взрослых, мир?
И - вот оно, детство. С шевелящимися чернушками во тьме, с невидимыми глазу волшебыми существами, пролетающими мимо подобно ветру. А если повернуть вон за тот поворот или пробраться через густой кустарник в лесной чаще, ты обязательно попадешь в заповедное место, как в лучших сказках, в которых ты мечтал оказаться в детстве. И повстречаешь хозяина леса, огромного и ужасно пушистого, который раскроет свой рот с большими зубами только для того, чтобы поприветствовать тебя, с уважением отнесется к неожиданному желанию подергать его за хвост и усы, откликнется на призыв о помощи. С ним можно посидеть на верхушке дерева, которое вы выдернули своей жизненной энергией из-под земли за одну ночь, и кто сможет провести границу - где явь, а где сон? В тени шумящей листвы нет места темноте и страхам, когда ты находишься под охраной Тоторо, от мала до велика.
Графика восхитительна, и я не могу подбрать слов для своего восторга от отдельных моментов.
На самом деле это настолько добрый очаровательный мульт, что не полюбить его может только бессердечный. "Тоторо" дарит столько смеха и улыбок, начиная уже с разудалой заставки "Sampo", на протяжении 88 минут, что их хватает, при достойном бережном обращении со своей памятью, минимум на месяц. А саундтрек, принадлежащий Джо Хисаиши, ничуть не уступает волшебству студии "Гибли" на экране.
И после всего жизнь становится светлой, а ты сам словно очищаешься от забот и дрязг, кажущихся такими мелочными, потому что тебе - так просто - удалось вернуться в детство.
суббота, 25 июля 2009
Лилии не прядут
Летиция Каста, если кто не узнал.
четверг, 23 июля 2009
Лилии не прядут
Неисчерпаемого тебе вдохновения 
Лилии не прядут
Отлично получились! 
Лилии не прядут
"Искусство красиво расставаться"
Фильмы, поставленные по пьесам, обладают безошибочно угадываемым театральным шармом. Вот и здесь, в очередной комедии ошибок и положений всё движется и закручивается в лучших традициях свадебной суматохи: певица, выбившаяся в богачки и одариваемая надоедливыми поклонниками; её опытный любовник, об искусстве которого наслышаны все окрестные семьи, намеревающийся подумать о себе и заполучить приданое; её бывший муж, находящийся на ее содержании; состоятельная невеста, отнюдь не невинная в своих мыслях и рассматривающая замужество как некоторое приключение, ее мать, также имеющая виды на жениха. Вот такая миленькая компания в интерьерах провинциальной буржуазной Франции 19 века. Здесь нужно осторожно, потому что "Соломенная шляпка" в сотни раз лучше, а шутки не подходят абсолютно для каждого.
Вердикт: водевиль без песен, второсортный, но забавный.
"Репетиция"
Жестоко. Паскаль Буссьер просто потрясающая. Я не знаю, почему на русском дают такую странную аннотацию, это вовсе не "эротическая история", а почти триллер, когда любовь-ненависть тяжела. Хорошее психологическое напряжение. Фильм сравнили с "Горбатой горой", только у женщин. Нне знаю, судить сложно и, на мой взгляд, поверхностно. Я более согласна со следующим отзывом, за исключением того, что у Натали-Беар я не почувствовала именно такого яркого влечения, как доказывает автор блога, а скорее противоречивое желание и избавиться от надоедливой подруги, которая ее утомляет (сама Натали слаба), и загладить перед ней чувство вины за свою пассивность и бОльшую удачливость.
Читать дальше тот самый отзыв, но со спойлерами.
"Эквилибриум"
Как я его раньше не видела, не знаю; впрочем, многое из широкоизвестного осталось ещё недоступным. Фильм прикольный. Как-то на стеб даже не тянет. Ибо. Штампы пафоса прибавляют (в хорошем смысле), предсказуемость героев не вредит (правда, мальчишку я не "рассекретила" до конца), а в стихотворение Йейтса сразу влюбилась и захотелось прикупить себе его поэзию, в оригинале, разумеется.
среда, 22 июля 2009
Лилии не прядут
13/V-45
19/V-45
Солотча Ряз. обл.
6/Х-45
Солотча Ряз.
15/Х-45
Москва 13/XII-45
Таня, сейчас четыре часа ночи, мертвая тишина, только стучат часы, я только что вернулся… после того, как простился с Вами на углу Ордынки, и, может быть, навсегда, на всю жизнь, до смерти унес в памяти, в своем сознании и это бледное Ваше лицо, и улыбку, и голос – все, что заставляет меня думать о Вас непрерывно, мучительно, радостно. Какая-то голубая, лунная, магическая ночь. И глупо говорить о любви (ведь Вам не нужны «объяснения») – глупо, потому что это не любовь. Это – что-то такое огромное, сжимающее сердце, чему я не подберу названия на нашем человеческом языке. Это и дружба, и ощущение чудесной человеческой нежности, и желание следить каждый Ваш шаг, беречь Вас, отдать Вам всю свою заботу, всю радость, всю силу, все то хорошее, что еще, может быть, осталось во мне…
Мне временами хочется умереть – потому что, умирая, я имею право позвать Вас и сказать Вам ту единственную правду, которой я живу сейчас.
Это длится уже давно – с той снежной глухой зимы в Алма-Ате в 1942 году – длится три года. Это так сильно, …проверено временем, что я спокойно, не боясь ошибиться и не боясь бессознательно обмануть и себя, и Вас, говорю Вам об этом…
Я напишу ещё. Сейчас мне трудно. Может быть, потому, что я понял наконец – вся моя жизнь была как ожидание Вас и только для Вас мне стоит жить на этом свете….
Это даже страшно.
Не сердитесь на меня, Таня, милая.
Мне временами хочется умереть – потому что, умирая, я имею право позвать Вас и сказать Вам ту единственную правду, которой я живу сейчас.
Это длится уже давно – с той снежной глухой зимы в Алма-Ате в 1942 году – длится три года. Это так сильно, …проверено временем, что я спокойно, не боясь ошибиться и не боясь бессознательно обмануть и себя, и Вас, говорю Вам об этом…
Я напишу ещё. Сейчас мне трудно. Может быть, потому, что я понял наконец – вся моя жизнь была как ожидание Вас и только для Вас мне стоит жить на этом свете….
Это даже страшно.
Не сердитесь на меня, Таня, милая.
Ваш К. Паустовский
19/V-45
Опять глубокая ночь, - я никак не выйду из этих глухих и поздних ночей, опять синеет за окнами рассвет, и кажется, что этот рассвет – единственный в мире, самый томительный, самый прекрасный, потому что вот в это столетие, в этот год, в эту ночь, - и на этом рассвете живете Вы, Таня. Я благодарен судьбе за то, что из сотен и тысяч лет, когда я мог бы родиться, я живу именно сейчас, в одно время с Вами, и мне страшно от мысли, что могло быть иначе, что на протяжении огромных времен я мог бы не встретить Вас.
Начинаешь верить в судьбу. Она есть. И, пожалуй, ни на какое счастье не променяешь всю эту щемящую тревогу, горечь, необъяснимую печаль и любовь (такую же необъяснимую), которые измучили сердце. Как будто дыхание чего-то огромного, того, что сильнее смерти, входит в жизнь. В этом есть какая-то непомерная чистота, ясность. И какая-то внутренняя дрожь, какая бывает только холодным, чистым, очень ранним утром, когда еще вся земля спит. Чистота. «Да святится имя твоё», - помните?
Как странно, даже страшно, но прекрасно, когда поэзия становится самой жизнью. Это бывает, наверное, раз в сотни лет…
Начинаешь верить в судьбу. Она есть. И, пожалуй, ни на какое счастье не променяешь всю эту щемящую тревогу, горечь, необъяснимую печаль и любовь (такую же необъяснимую), которые измучили сердце. Как будто дыхание чего-то огромного, того, что сильнее смерти, входит в жизнь. В этом есть какая-то непомерная чистота, ясность. И какая-то внутренняя дрожь, какая бывает только холодным, чистым, очень ранним утром, когда еще вся земля спит. Чистота. «Да святится имя твоё», - помните?
Как странно, даже страшно, но прекрасно, когда поэзия становится самой жизнью. Это бывает, наверное, раз в сотни лет…
Ваш К. Паустовский
Солотча Ряз. обл.
6/Х-45
Таня, не хмурьтесь, не сердитесь за то, что я Вам пишу… По «умным» человеческим законам и по обычным понятиям о порядочности я не должен Вам писать и снова врываться в Вашу жизнь. Я это знаю, но все же пишу. Потому что не могу иначе. Писать я перестану только в том случае, если Вы мне не ответите и если Вы мне запретите писать…
24 сентября я узнал о Вашем отъезде (совершенно безумном) в Кизляр. Сразу как будто оборвалось сердце. Я не могу привыкнуть к мысли, что Вас нет в Москве. Я не могу понять – зачем это? Мне все время страшно за Вас и очень тревожно, - хотите ли Вы этого или не хотите. Не посылайте меня к черту за это.
Я вспомнил все, что слышал о Кизляре, это диковатое место, там малярия, ветры, степь, Терек…
Если в этом есть доля моей вины (а она есть), то я не заслуживаю ничего, кроме отвращения. Но что бы ни случилось и как бы глупо я ни поступал в этой жизни, я знаю перед богом и людьми (как говорили в старину – и хорошо говорили), что Вас я любил настоящей огромной любовью.
24 сентября вечером я уехал в Солотчу. Я не хотел оставаться в Москве. Мне хотелось одиночества глухого полного – я получил его свыше всякой меры. Я живу один в пустом, заброшенном доме. Печальнее и горше этой осени, кажется, не было в мире. Бесконечные холодные ночи. Такой ночью я и пишу Вам… Что-то жжет и жжет в груди и не проходит. И все ночи почему-то не выходят из памяти стихи Сологуба: «В поле не видно ни зги. Кто-то зовет: «Помоги!» Что я могу? Сам я и беден и мал, сам я смертельно устал – как помогу?»
Мне кажется, что Вы мне ответите хотя бы несколько слов… Будьте спокойны, Таня. Москва вернется.
24 сентября я узнал о Вашем отъезде (совершенно безумном) в Кизляр. Сразу как будто оборвалось сердце. Я не могу привыкнуть к мысли, что Вас нет в Москве. Я не могу понять – зачем это? Мне все время страшно за Вас и очень тревожно, - хотите ли Вы этого или не хотите. Не посылайте меня к черту за это.
Я вспомнил все, что слышал о Кизляре, это диковатое место, там малярия, ветры, степь, Терек…
Если в этом есть доля моей вины (а она есть), то я не заслуживаю ничего, кроме отвращения. Но что бы ни случилось и как бы глупо я ни поступал в этой жизни, я знаю перед богом и людьми (как говорили в старину – и хорошо говорили), что Вас я любил настоящей огромной любовью.
24 сентября вечером я уехал в Солотчу. Я не хотел оставаться в Москве. Мне хотелось одиночества глухого полного – я получил его свыше всякой меры. Я живу один в пустом, заброшенном доме. Печальнее и горше этой осени, кажется, не было в мире. Бесконечные холодные ночи. Такой ночью я и пишу Вам… Что-то жжет и жжет в груди и не проходит. И все ночи почему-то не выходят из памяти стихи Сологуба: «В поле не видно ни зги. Кто-то зовет: «Помоги!» Что я могу? Сам я и беден и мал, сам я смертельно устал – как помогу?»
Мне кажется, что Вы мне ответите хотя бы несколько слов… Будьте спокойны, Таня. Москва вернется.
Ваш К. Паустовский
Может быть, все, что я пишу, глупо и не нужно – если Вам хорошо. Тогда простите.
Сад за окнами уже опадает дождем, но остались еще какие-то маленькие трогательные цветы. Вот один из них. И осенние листья. Это совсем не сантименты. Там же у Вас нет нашей осени.
Мне страшно хочется, чтобы Вы были по-настоящему счастливы. Я не мог дать Вам счастья – я только усилил горечь и разочарование. Но я буду бесконечно рад и спокоен, если Вам будет хорошо…
Сад за окнами уже опадает дождем, но остались еще какие-то маленькие трогательные цветы. Вот один из них. И осенние листья. Это совсем не сантименты. Там же у Вас нет нашей осени.
Мне страшно хочется, чтобы Вы были по-настоящему счастливы. Я не мог дать Вам счастья – я только усилил горечь и разочарование. Но я буду бесконечно рад и спокоен, если Вам будет хорошо…
К. Паустовский
Был до Солотчи в Ленинграде, ездил в Финляндию, познакомился с удивительным человеком – Ахматовой.
Пишу – с трудом – вторую часть автобиографической повести.
Видите, я никак не могу окончить это письмо. Мне все кажется, что я не написал самого главного…
Кончаю. Сейчас два часа ночи. Тьма. Ветер. Я выходил в сад, там глухо, страшно, только огромные звезды в черном небе и шумит под ногами пала листва. И нет Вас. Вы не понимаете, как это больно и как это страшно. Вы ничего не понимаете,— как важно, как нужно для меня именно сейчас услышать хоть одно Ваше слово, хотя бы издали Ваш голос.
Будьте счастливы, спокойны, не грустите.
Пишу – с трудом – вторую часть автобиографической повести.
Видите, я никак не могу окончить это письмо. Мне все кажется, что я не написал самого главного…
Кончаю. Сейчас два часа ночи. Тьма. Ветер. Я выходил в сад, там глухо, страшно, только огромные звезды в черном небе и шумит под ногами пала листва. И нет Вас. Вы не понимаете, как это больно и как это страшно. Вы ничего не понимаете,— как важно, как нужно для меня именно сейчас услышать хоть одно Ваше слово, хотя бы издали Ваш голос.
Будьте счастливы, спокойны, не грустите.
Солотча Ряз.
15/Х-45
Таня, получил Вашу телеграмму из Кизляра. Я не ждал ее и потому обрадовался, как мальчишка. В общем я отнесся к ней так, как моя солотчинская хозяйка старушка Пожалостина относится к деньгам, которые ей присылает по почте дочь из Ленинграда. Она прячет их и боится потратить, так как ей кажется, что это те самые милые и дорогие ей деньги, которые дочь держала в своих руках и от них даже пахнет ее духами. Старушка забывает, что это совсем не так и что деньги ей принес сопливый мальчишка-почтарь. Так и я читал и перечитывал Вашу телеграмму...
Здесь выпал глубокий снег, морозы, ветер. Пустой дом гудит по ночам, как разбитый корабль... в общем я хлебнул одиночества, темноты и холода. Как в песенке Луговского: «Если мы не сдохнем от холода и голода, мы еще увидимся, милая моя». Писал здесь, читал, бродил по лесам, думал о всяких странностях в жизни. В лесах еще много золота и доцветают белые сухие гвоздики — очень пахучие.
Третьего дня послал Вам вторую телеграмму. (Почта здесь — на отлете, в избе, у стены старого монастыря в сосновом лесу.) Потом я ушел в луга, за старое русло Оки, на так называемый «Остров». (Ради бога, не бросайте в этом месте читать письмо,— дальше будет интересно.)
Остров огромный, он со всех сторон окружен водой, Окой и ее старым руслом. Было солнце, синий день, в тени лежал иней. И так как я все время думал об одной милой женщине, которая теперь так далеко, я пробродил до сумерек. К вечеру я подошел к старому руслу и увидел, что моста нет, он затоплен и над ним на метр стремительно идет вода. Потом только я узнал, что на Оке в связи с концом навигации открыли все шлюзы и начался обычный здесь поздней осенью второй разлив Оки. Вода прибывала на глазах, я был один на острове, до Солотчи было далеко. Стемнело, нагнало тучи, сорвался ветер, и пошел густой снег. И не было вблизи ни одного стога. И холод был собачий. И я понимал, что влип в очень скверную историю. И все время думал о Вас. К счастью, у меня были спички, я с трудом развел костер, его издали вечером заметили с того берега, и за мной приехал на челне в темноте и буре рыжий мужичок Люхин. Он сказал мне: «Это козырный случай, что я тебя заметил, а то к утру обязательно весь остров затопит».
Утром я посмотрел из окон мезонина — на месте острова ходила валами серая окская вода, и мне задним числом стало страшно. Как же тут не задуматься о странностях жизни...
Я не знаю, чем это объяснить, но мне бывает физически больно от мысли, что все окружающее меня так далеко от Вас, что Вы его никогда не увидите и потому все это — напрасная красота. От нее только щемит на сердце.
Вот и сейчас в саду, на чистом голубом снегу, стоят золотые и красные кусты и деревья, и на снег падают дождем желтые листья.
Я пишу и спохватываюсь,— может быть, все это для Вас сейчас неинтересно. Вам трудно, должно быть, Таня?..
Пишу вторую часть автобиографической повести («Классическая гимназия»). «Чегой-то такое получается», — как говорит Зощенко. Первая часть должна скоро появиться в «Новом мире». Я Вам пришлю. Она Ваша по праву (как и все остальное).
Прощайте, Таня. Я боюсь написать большее.
Здесь выпал глубокий снег, морозы, ветер. Пустой дом гудит по ночам, как разбитый корабль... в общем я хлебнул одиночества, темноты и холода. Как в песенке Луговского: «Если мы не сдохнем от холода и голода, мы еще увидимся, милая моя». Писал здесь, читал, бродил по лесам, думал о всяких странностях в жизни. В лесах еще много золота и доцветают белые сухие гвоздики — очень пахучие.
Третьего дня послал Вам вторую телеграмму. (Почта здесь — на отлете, в избе, у стены старого монастыря в сосновом лесу.) Потом я ушел в луга, за старое русло Оки, на так называемый «Остров». (Ради бога, не бросайте в этом месте читать письмо,— дальше будет интересно.)
Остров огромный, он со всех сторон окружен водой, Окой и ее старым руслом. Было солнце, синий день, в тени лежал иней. И так как я все время думал об одной милой женщине, которая теперь так далеко, я пробродил до сумерек. К вечеру я подошел к старому руслу и увидел, что моста нет, он затоплен и над ним на метр стремительно идет вода. Потом только я узнал, что на Оке в связи с концом навигации открыли все шлюзы и начался обычный здесь поздней осенью второй разлив Оки. Вода прибывала на глазах, я был один на острове, до Солотчи было далеко. Стемнело, нагнало тучи, сорвался ветер, и пошел густой снег. И не было вблизи ни одного стога. И холод был собачий. И я понимал, что влип в очень скверную историю. И все время думал о Вас. К счастью, у меня были спички, я с трудом развел костер, его издали вечером заметили с того берега, и за мной приехал на челне в темноте и буре рыжий мужичок Люхин. Он сказал мне: «Это козырный случай, что я тебя заметил, а то к утру обязательно весь остров затопит».
Утром я посмотрел из окон мезонина — на месте острова ходила валами серая окская вода, и мне задним числом стало страшно. Как же тут не задуматься о странностях жизни...
Я не знаю, чем это объяснить, но мне бывает физически больно от мысли, что все окружающее меня так далеко от Вас, что Вы его никогда не увидите и потому все это — напрасная красота. От нее только щемит на сердце.
Вот и сейчас в саду, на чистом голубом снегу, стоят золотые и красные кусты и деревья, и на снег падают дождем желтые листья.
Я пишу и спохватываюсь,— может быть, все это для Вас сейчас неинтересно. Вам трудно, должно быть, Таня?..
Пишу вторую часть автобиографической повести («Классическая гимназия»). «Чегой-то такое получается», — как говорит Зощенко. Первая часть должна скоро появиться в «Новом мире». Я Вам пришлю. Она Ваша по праву (как и все остальное).
Прощайте, Таня. Я боюсь написать большее.
Ваш К. Паустовский
Москва 13/XII-45
Я ждал Вашего письма, Таня, но его все нет и нет...
Я признаюсь Вам, — я очень измучился за последние дни, много раз порывался писать Вам, но все откладывал и откладывал. Я тянусь к Вам всем существом, и, может быть, в этом гораздо больше детского и желания привязанности, чем взрослого мужского отношения. И вместе с тем я знаю — с Вами я должен быть честным до конца, - что я не смогу переменить свою жизнь и уйти к Вам… У меня не хватит сил, мужества, я никогда не избавлюсь от сомнений (а их много – и мой возраст, и то, что я до сих пор не знаю, что у Вас на душе, и еще многое другое). И вот получается так, что среди множества недостатков у мнея есть одно достоинство – возможность писать и хотя бы этим путем передать окружающим все то подлинно хорошее, что ест ьу меня за душой. К сожалению – только в этом, громко говоря, в писательстве я – настоящий. И это, пожалуй, единственное, что мне остается сейчас. Почти все время я чувствую себя совсем чужим и очень часто беспомощным в этой тугой и недружелюбной жизни.
Мне очень горько, очень, но об этом не стоит говорить. И как на донышке каждого дня есть немного золота, так и на донышке души есть немного, совсем немного надежды, что Вы поймете меня и простите…
Напишите мне. Я буду ждать…
Я признаюсь Вам, — я очень измучился за последние дни, много раз порывался писать Вам, но все откладывал и откладывал. Я тянусь к Вам всем существом, и, может быть, в этом гораздо больше детского и желания привязанности, чем взрослого мужского отношения. И вместе с тем я знаю — с Вами я должен быть честным до конца, - что я не смогу переменить свою жизнь и уйти к Вам… У меня не хватит сил, мужества, я никогда не избавлюсь от сомнений (а их много – и мой возраст, и то, что я до сих пор не знаю, что у Вас на душе, и еще многое другое). И вот получается так, что среди множества недостатков у мнея есть одно достоинство – возможность писать и хотя бы этим путем передать окружающим все то подлинно хорошее, что ест ьу меня за душой. К сожалению – только в этом, громко говоря, в писательстве я – настоящий. И это, пожалуй, единственное, что мне остается сейчас. Почти все время я чувствую себя совсем чужим и очень часто беспомощным в этой тугой и недружелюбной жизни.
Мне очень горько, очень, но об этом не стоит говорить. И как на донышке каждого дня есть немного золота, так и на донышке души есть немного, совсем немного надежды, что Вы поймете меня и простите…
Напишите мне. Я буду ждать…
Ваш К. Паустовский
Лилии не прядут
Another day and the guilt is gone
Another day will stress the weak and the strong
Just a memory that we've become
I have taken without warning
When the day has just begun...
A summer's day and my blood runs cold
I can hear you in the morning
As I'm reaching out to haunt you
A summers day and my blood runs cold
You will never hear me calling
As Im reaching to destroy you
Another day won't ease the sorrow
Another day will help frustration to grow
All pictures and the face of hope
I have taken without warning
When the day has just begun.
P.S. Подходящей не нашла.
воскресенье, 19 июля 2009
Лилии не прядут
Ощущения: второсортный экшн, нацеленный на аудиторию тинейджеров.
К Йетсу, конечно, глупо иметь какие-либо претензии после "Ордена Феникса", но, учитывая неплохой отзыв Лиз 16 числа, я ожидала чего-то более хорошего.
Минусы:
1. Где вообще сюжетная линия? Я уже не говорю о книжной, но хоть какая-то. Фильм состоит из эпизодов длительностью по 5-10 минут, зрительно рваных и неоконченных, начинающихся с первых минут похищения Люциуса по приказу Волдеморта, и когда Драко после пинает в поезде Гарри и говорит "Это тебе за отца" - какого такого отца, почему темный Лорд на него разозлился (хотя дневник показывается неоднократно!) - непонятно зрителю, не читавшему книг, точно так же, как в кинотеатрах не замечалась в "Возвращении Короля" сцена с Фарамиром и Эовин под ручку. В результате уже через час мой спутник начал зевать с каждой сменой действия, теряя нить. Ситуёвина с Роном и зельем удачи (когда любому профану было понятно, что Поттер ничего не подливал), выдернутая из контекста, когда "переживания до" не показаны, совершенно меня добила.
2. Йетс вообще не умеет снимать баталии и тот же квиддич (Коламбус, я по тебе плачу который год), как доказывает выбранная им стратегия. Выручает команда со спецэффектами - огонь там, рушащиеся мосты смотрятся так, как будто они специально вставлены для показа в 3D и только (очень сильно подозреваю, что оно так и есть). Сцену на болоте хватило простоты додуматься сделать, а вот битва ауроров с пожирателями в башне - нет, что вы, очень сложно. Мы ее выбросили.
3. Концовка - аааа. Переврано и неправдоподобно. Прятаться под лестницей в такие минуты - очень в духе Гарри Поттера, да. "Снейп, плиз" - отэто и усё, что осталось от трагедийного противостояния Альбус-Северус. И кто там потом оплакивал горячо любимого директора??
4. Как всегда, претензии к игре Гэмбона-Дамблдора. В шестой книге Дамблдор более чем когда-либо показывает свой человеческий облик, доброты и тревоги, подготавливает к окончательному раскрытию своего персонажа в седьмой книге флэшбеками. Гэмбон никогда не мог сыграть волшебника внушительного, уважаемого всем остальным миром, Фигуру, которой был Ричард Харрис (человечище).
5. Волдика малого очень неоправданно много, и выглядит он настолько штампованно, будто взяли его и выдернули из "Омена" иже с ним. Всё это можно было сократить, а фигуру Снейпа (которая и должна-то была быть центральной!) расширить.
6. Как уже отмечали, фильм можно было бы назвать "Драко Малфой и исчезающий шкаф" или "ГП и Волдеморт в детстве". Потому что о загадочном полукровном принце как таковом вопроса почти не возникает. А ведь именно Снейп ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ центральным персонажем, пусть завуалированно. Я надеялась, что он фильм на себе вынесет. А тут.. начало-конец. Вся середина... сейчас скажу о чем.
7. Что умеет снимать Йетс - так это розовые сопли, только не называйте это чувствами. Что за мелодрамище вообще! Тьма, понимаете ли, спустилась на Средиземье.. тьфу, ну, вы меня понимаете; Хогвартс в осаде, люди исчезают, а в школе все целуются, их разгоняет МакГонагалл, малышня таинственным образом пропала. Всё-таки жаль, что мне не 14-15 лет, наверное, за приколы в фильме тогда простила бы всё остальное.
8. Конечно, присутствие таких слов, как "лажа" и "дерьмо" на каждом шагу - несомненно, огромное достоинство фильма, вносит свою лепту в йумор.
9. Роулинг сама говорила, что шестая книга очень срослась с седьмой - а вот те важные события, которые происходили и оказали последствия, упускались в фильме. Например, Нору разрушили - прекрасно, пустим и без того бедняков Уизли по миру. Да, книга вышла после того, как уже наснимали материал, но поправить хоть что-то было несложно. Главное упущение - неправильная расстановка акцентов. Фильм как-то совсем уж выбился из непрерывного повествования.
10. Цветная гамма, цветная гамма. Начиная с 4 фильма вводит меня в уныние. И не надо говорить, мол, времена изменились и дети повзрослели и вообще это не такая уж и сказка. Цвета должны оставаться волшебными. Ну так... остается Нарния. Хотя... и для "Покорителя Зари" Эндрю Адамсона заменили. Нигде не везет.
Понравились:
1. Рон и Гермиона.
2. Драко - Том Фелтон - вообще. Все отмечают его выросший талант. Справедливо. Мимика, движения - приятно смотреть.
3. Штучки волшебного мира Волшебников и Хогвартс как всегда, на высоте. Магазинчик братьев Уизли меня покорил. Детали очень красивы и искусны. Какая там мебель (шкафчики!!!), посуда (колбочки!!!)... ахх.
4. Снейпа я не почитаю, но за те сцены, в которых Рикман появился, очень уважаю. Как он смотрит на Поттера и презирает его.. ух!!!
5. Да, шуточки попадались забавные, Рон комедийно отыграл на 5, и если бы с ними не переборщили... но увы, увы.
Ждем 7-ю часть. Книга отличная, на этот раз, верится, Йетсу не хватит мастерства ее испортить.
К Йетсу, конечно, глупо иметь какие-либо претензии после "Ордена Феникса", но, учитывая неплохой отзыв Лиз 16 числа, я ожидала чего-то более хорошего.
Минусы:
1. Где вообще сюжетная линия? Я уже не говорю о книжной, но хоть какая-то. Фильм состоит из эпизодов длительностью по 5-10 минут, зрительно рваных и неоконченных, начинающихся с первых минут похищения Люциуса по приказу Волдеморта, и когда Драко после пинает в поезде Гарри и говорит "Это тебе за отца" - какого такого отца, почему темный Лорд на него разозлился (хотя дневник показывается неоднократно!) - непонятно зрителю, не читавшему книг, точно так же, как в кинотеатрах не замечалась в "Возвращении Короля" сцена с Фарамиром и Эовин под ручку. В результате уже через час мой спутник начал зевать с каждой сменой действия, теряя нить. Ситуёвина с Роном и зельем удачи (когда любому профану было понятно, что Поттер ничего не подливал), выдернутая из контекста, когда "переживания до" не показаны, совершенно меня добила.
2. Йетс вообще не умеет снимать баталии и тот же квиддич (Коламбус, я по тебе плачу который год), как доказывает выбранная им стратегия. Выручает команда со спецэффектами - огонь там, рушащиеся мосты смотрятся так, как будто они специально вставлены для показа в 3D и только (очень сильно подозреваю, что оно так и есть). Сцену на болоте хватило простоты додуматься сделать, а вот битва ауроров с пожирателями в башне - нет, что вы, очень сложно. Мы ее выбросили.
3. Концовка - аааа. Переврано и неправдоподобно. Прятаться под лестницей в такие минуты - очень в духе Гарри Поттера, да. "Снейп, плиз" - отэто и усё, что осталось от трагедийного противостояния Альбус-Северус. И кто там потом оплакивал горячо любимого директора??
4. Как всегда, претензии к игре Гэмбона-Дамблдора. В шестой книге Дамблдор более чем когда-либо показывает свой человеческий облик, доброты и тревоги, подготавливает к окончательному раскрытию своего персонажа в седьмой книге флэшбеками. Гэмбон никогда не мог сыграть волшебника внушительного, уважаемого всем остальным миром, Фигуру, которой был Ричард Харрис (человечище).
5. Волдика малого очень неоправданно много, и выглядит он настолько штампованно, будто взяли его и выдернули из "Омена" иже с ним. Всё это можно было сократить, а фигуру Снейпа (которая и должна-то была быть центральной!) расширить.
6. Как уже отмечали, фильм можно было бы назвать "Драко Малфой и исчезающий шкаф" или "ГП и Волдеморт в детстве". Потому что о загадочном полукровном принце как таковом вопроса почти не возникает. А ведь именно Снейп ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ центральным персонажем, пусть завуалированно. Я надеялась, что он фильм на себе вынесет. А тут.. начало-конец. Вся середина... сейчас скажу о чем.
7. Что умеет снимать Йетс - так это розовые сопли, только не называйте это чувствами. Что за мелодрамище вообще! Тьма, понимаете ли, спустилась на Средиземье.. тьфу, ну, вы меня понимаете; Хогвартс в осаде, люди исчезают, а в школе все целуются, их разгоняет МакГонагалл, малышня таинственным образом пропала. Всё-таки жаль, что мне не 14-15 лет, наверное, за приколы в фильме тогда простила бы всё остальное.
8. Конечно, присутствие таких слов, как "лажа" и "дерьмо" на каждом шагу - несомненно, огромное достоинство фильма, вносит свою лепту в йумор.
9. Роулинг сама говорила, что шестая книга очень срослась с седьмой - а вот те важные события, которые происходили и оказали последствия, упускались в фильме. Например, Нору разрушили - прекрасно, пустим и без того бедняков Уизли по миру. Да, книга вышла после того, как уже наснимали материал, но поправить хоть что-то было несложно. Главное упущение - неправильная расстановка акцентов. Фильм как-то совсем уж выбился из непрерывного повествования.
10. Цветная гамма, цветная гамма. Начиная с 4 фильма вводит меня в уныние. И не надо говорить, мол, времена изменились и дети повзрослели и вообще это не такая уж и сказка. Цвета должны оставаться волшебными. Ну так... остается Нарния. Хотя... и для "Покорителя Зари" Эндрю Адамсона заменили. Нигде не везет.
Понравились:
1. Рон и Гермиона.
2. Драко - Том Фелтон - вообще. Все отмечают его выросший талант. Справедливо. Мимика, движения - приятно смотреть.
3. Штучки волшебного мира Волшебников и Хогвартс как всегда, на высоте. Магазинчик братьев Уизли меня покорил. Детали очень красивы и искусны. Какая там мебель (шкафчики!!!), посуда (колбочки!!!)... ахх.
4. Снейпа я не почитаю, но за те сцены, в которых Рикман появился, очень уважаю. Как он смотрит на Поттера и презирает его.. ух!!!
5. Да, шуточки попадались забавные, Рон комедийно отыграл на 5, и если бы с ними не переборщили... но увы, увы.
Ждем 7-ю часть. Книга отличная, на этот раз, верится, Йетсу не хватит мастерства ее испортить.
суббота, 18 июля 2009
20:43
Доступ к записи ограничен
Лилии не прядут
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
четверг, 16 июля 2009
Лилии не прядут
Ощущения: трогательная история о бесчувственном человеке.
Красивый фильм. Удивительный. Музыка Равеля скрывается под внешним утонченным спокойствием и всё-таки находит себе путь наружу... но даже она бессильна перед тем, кто давно закрылся от мира, чтобы не страдать. Тема несколько отличная от "Remains of The Day", но очень схожая. Соте нетороплив, всё действие неспешно, и вспышки обладают почти артистической гладкостью. Камера очень сдержанна, в лучших традициях той особенной романтики, когда "ничего не происходит". Но фильм затянул меня своей атмосферой сразу. Отёй в роли Стефана безупречен, временами думаешь - уж не Водолей ли он?
Потому что я идеально поняла его игру, его героя, но, конечно, не хотела бы когда-либо отождествить себя с ним. После просмотра остается легкая грусть в сердце.IMDB: 7,6/10
Режиссер: Клод Соте
В главных ролях:
Даниэль Отей - Стефан
Эммануэль Беар - Камилла
Андре Дюссолье - Максим
Элизабет Буржин - Элен
вторник, 14 июля 2009
Лилии не прядут
| Последняя вуаль соскользнула к вашим ногам и Вы наконец узнали Деву... Амариэ цветок Амана... |
Та, что затмевает солнце и звезды, прекрасна и добра... |
| Пройти тест |
читать дальше
Стрелок из Нью-Йорка. Разящий словом. Человек победивший технический прогресс своей алогичностью, убив компьютерный разум по имени Блейн. Муж Сюзанны Дин.Бывший наркоман, который сумел «соскочить с иглы» и стать стрелком. Преданный, любящий, честный. Иногда раздражительный и циничный, похож на бывшего члена ка-тета Роланда, Катберта Оллгуда. «Ка – это колесо» Ты говоришь правильно Нет ничего лучше хорошей шутки в трудную минуту.Хайл Эдди! Хайл стрелок!
