Лилии не прядут
пятница, 07 декабря 2012
Лилии не прядут
среда, 05 декабря 2012
Лилии не прядут
Собирается купец за три моря. Спрашивает дочерей:
— Каких гостинцев привезти вам, дочери мои любезные?
— Привези мне, батюшка, лекало! — молвила старшая.
— Дохтура, что ли?
— Да нет, батюшка. Лекало. Овалы чтобы рисовать. И линейку логарифмическую.
— На сколько сантиметров, доченька?
— Без разницы, батюшка. Запомнишь ли?
— Запомню, старшенькая. А тебе чего привезти, средняя дочь моя?
— А мне, батюшка, тестер привези.
— Сухари жарить?
— Да не тостер, батюшка, а тестер. Прибор такой. Измерительный. С проводами, зажимами. До килоома. И электронный не бери. Старый хочу. Привычней он мне.
— Ох, — вздохнул отец, — а тебе что привезти, младшенькая?
— А мне, батюшка, привези станок фрезерный. А еще — электролобзик, болгарку, перфоратор бошевский и электросварку компактную. А электродов не вези, я их на стройке натырю.
— Вашу мать! — закручинился отец. — Вы же женщины! Вы же на выданье! Фиг вам, а не электролобзик! Тебе помаду, тебе помаду, а тебе, младшенькая — помаду, лак для ногтей и журнал «Космополитен». И пока меня не будет, чтоб вышивали крестиком! Ясно? Заборы не строить, канавы не копать, дрова не рубить!
Дал же бог дочерей!
— Каких гостинцев привезти вам, дочери мои любезные?
— Привези мне, батюшка, лекало! — молвила старшая.
— Дохтура, что ли?
— Да нет, батюшка. Лекало. Овалы чтобы рисовать. И линейку логарифмическую.
— На сколько сантиметров, доченька?
— Без разницы, батюшка. Запомнишь ли?
— Запомню, старшенькая. А тебе чего привезти, средняя дочь моя?
— А мне, батюшка, тестер привези.
— Сухари жарить?
— Да не тостер, батюшка, а тестер. Прибор такой. Измерительный. С проводами, зажимами. До килоома. И электронный не бери. Старый хочу. Привычней он мне.
— Ох, — вздохнул отец, — а тебе что привезти, младшенькая?
— А мне, батюшка, привези станок фрезерный. А еще — электролобзик, болгарку, перфоратор бошевский и электросварку компактную. А электродов не вези, я их на стройке натырю.
— Вашу мать! — закручинился отец. — Вы же женщины! Вы же на выданье! Фиг вам, а не электролобзик! Тебе помаду, тебе помаду, а тебе, младшенькая — помаду, лак для ногтей и журнал «Космополитен». И пока меня не будет, чтоб вышивали крестиком! Ясно? Заборы не строить, канавы не копать, дрова не рубить!
Дал же бог дочерей!
пятница, 30 ноября 2012
Лилии не прядут
Paintings - Rémi LaBarre
Лилии не прядут
Хочется найти мюзикл 2001 года с Солалем
на видео, в общем-то.
среда, 21 ноября 2012
Лилии не прядут
Махмальбаф: "На Западе система сложная, а человеческие существа простые. Они обладают всеми необходимыми специальными навыками, чтобы выполнять очень конкретные функции, каждая из которых является частью сложной машины: это гениально показал Чаплин. А на Востоке система проста, зато человеческие индивидуальности сложны. Западники руководствуются научно-догматическими взглядами на мир, в то время как люди Востока обладают более поэтическим, мистическим и философским темпераментом. Они - мастера на все руки: иранец меняет 50 профессий в течение жизни. На Западе же человек может потратить жизнь на изучение того или иного вида искусства, и потом другие продолжат его дело. Вот почему мне кажется, что на Западе человек проживает совершенную жизнь, а на Востоке - жизнь всеобъемлющую. Вплоть до смерти мы успеваем вкусить много разных жизней, вы же доводите одну до совершенства".
После революции большинство ведущих кинематографистов Ирана отказались эксплуатировать насилие в своих фильмах. Успех Кьяростами и Махмалбафа на Западе связан с тем, что они дают альтернативу современному кино, погрязшему в визуальном смаковании насилия. Иранское кино представляет экологически чистую культуру. Вот почему его так ценит Вернер Херцог. Вот почему знаменитый немецкий режиссер сказал своему иранскому собеседнику: "Я не хочу жить в мире, в котором, например, не существует льва. А вы лев, Махмалбаф".
После революции большинство ведущих кинематографистов Ирана отказались эксплуатировать насилие в своих фильмах. Успех Кьяростами и Махмалбафа на Западе связан с тем, что они дают альтернативу современному кино, погрязшему в визуальном смаковании насилия. Иранское кино представляет экологически чистую культуру. Вот почему его так ценит Вернер Херцог. Вот почему знаменитый немецкий режиссер сказал своему иранскому собеседнику: "Я не хочу жить в мире, в котором, например, не существует льва. А вы лев, Махмалбаф".
01:31
Доступ к записи ограничен
Лилии не прядут
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Лилии не прядут
среда, 14 ноября 2012
23:52
Доступ к записи ограничен
Лилии не прядут
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 12 ноября 2012
Лилии не прядут
Лилии не прядут
Лилии не прядут
воскресенье, 11 ноября 2012
Лилии не прядут
Иранскому кино не нужно ни на кого оглядываться, пусть оно и укладывается в рамки цензуры. Ближайший родственник его в Европе по этому духу - кино французское, но персы далеки от нашей цивилизации, у них нет винтажности, нет интеллигентности - чуж(д)ой - культуры, а есть то, что мы успели потерять в конце 20 века - невинность. Из десятка иранских кинокартин, которые я посмотрела, больше всего меня поразили фильмы Маджида Маджиди, о простых людях, о потрясающих детях, о феноменальной, нетронутой природе, об уже упомянутой невинности деревенской жизни, по которой у меня, наверно, всегда останется тоска закончившегося детства. Их три, этих фильма, и я даже не могу для себя назвать сюжет каждого притчевым, хотя они, безусловно, жизнеутверждающие и прославляют красоту мира, в котором мы живем, и красоту людей в нём, несмотря на любые сложные жизненные обстоятельства. Герои картин Маджиди - люди из народа, не профессиональные кинозвезды, хотя мы так мало знаем о той стране, что оставляет для любопытствующих европейцев лишь приоткрытую дверцу, что нельзя это утверждать с полной уверенностью. И всё же лица главных персонажей - стариков, детей и взрослых в "Детях небес", "Воробьиной песне" и "Цвете рая" открыты, одухотворены и беззлобны более, чем где-либо на этой планете. В "Цвете рая" рассказывается о мужчине, который после смерти жены заботится с помощью матери о трех детях, один из которых - слепой мальчик. Или же о слепом мальчике, отец которого не хочет видеть сына и спешит определить его в работу, сам же стремится жениться повторно. В "Воробьиной песне" главу большой семьи увольняют со страусиной фермы из-за побега одного страуса. Тому приходится перебраться на работу таксистом в город. Смена обстановки вызывает перемены в кристально честном и работящем человеке, который постепенно становится скупым и жадным с односельчанами и даже членами семьи. В "Детях небес" мальчик теряет туфли сестренки и вынужден одалживать ей свои кроссовки, потому что той не в чем ходить в школу, а у отца нет денег и дети договорились его не расстраивать неприятностью, а справиться самим. То есть, сюжеты жизненны до невозможности, а эмоции открытые, без капли лжи. С подобной неподдельностью и искренностью не справится ни один западный барометр, а фильмы каким-то образом доходят до основания и вызывают потрясение. Далеко не всё гладко и спорится, труд не вознаграждается, с тобой обходятся несправедливо, а бывает, что попросту отворачивается удача. Или же вовсе - недополучение любви ребенком приводит к высшей точке, когда раскаяние становится слишком запоздалым, а финал - трагическим, но и тогда торжествует Аллах. Это странно, но от этого и не отвертеться - каждый фильм, что начинается со строчки "Во имя Аллаха", собственно, разрешается итогом, приносящим Ему славу. Здесь всё пронизывается светлой добротой, от людей к природе, а печаль, в конце концов, вторична. Каждый фильм дает огромную надежду, пользуясь элементарной линейкой образов, словно оказываешься в начальной школе, и тебе заново воссоздают позабытый урок обращения с миром и окружающими тебя. Пейзажи, которые присутствуют, потрясающе безыскусны. Каждый из трех стал потрясающим рассказом - без стремления научить, без преподания - всё случается естественно, проникновенно и очень дорого сердцу. Это просто надо смотреть и - да, для меня это сильнее лучших лиричных образчиков советского кино.
суббота, 10 ноября 2012
Лилии не прядут
Patricia A. McKillip - имя для меня уже известное, плюс с ним связаны очень хорошие воспоминания, когда Winter Rose составляла мне замечательную компанию в феврале, до рассвета и после заката, в ожидании отходящего домой поезда. Романтично-изысканная, бесконечно поэтичная в своей холодности (имеющийся перевод не хорош), книга читается, как поэма, и обладает редким качеством полностью пропитывать собою настроение, ощущения, чувства и передавать им собственные. Удивительно женственная, написанная женщиной, от лица женщины, где мир холодного эльфийского света, точнее, света фей, сплетается с теплым и земным двух сестер, книга словно создана для ранних вечеров, для рано наступающей тьмы. Перелицованная легенда о Там Лине становится целым каскадом метафор, аллегорий, некого благородного безумия, неотступной тоски по далекому лету, когда стерта грань различий сколь-нибудь осязаемого и ирреального. Потрясающе красиво, конечно же.
А теперь у меня есть и не менее интригующая Wonders of the Invisible World, и эти "sixteen bewitching, opulent tales from beloved fantasy icon" будут прочитаны (очень удивлюсь, если нет
) на предстоящих выходных. Потому что они не могут ждать, эти "lusciously mesmerizing narratives are as beguilingly delicious as the finest chocolate and as subtly intoxicating as the rarest wine".
А теперь у меня есть и не менее интригующая Wonders of the Invisible World, и эти "sixteen bewitching, opulent tales from beloved fantasy icon" будут прочитаны (очень удивлюсь, если нет
) на предстоящих выходных. Потому что они не могут ждать, эти "lusciously mesmerizing narratives are as beguilingly delicious as the finest chocolate and as subtly intoxicating as the rarest wine".
четверг, 08 ноября 2012
Лилии не прядут
Пустыню перейдя, измученный от жажды,
Припал к морской воде, но пить ее не смог.
Я — путник жаждущий, ты — море и песок:
Я дважды изнемог, ты победила дважды.
А вот прохожий: он гулял себе однажды
И казнь влюбленного, ликуя, подстерег.
Несчастный висельник, когда настанет срок,
Неужто гнусному гуляке не воздашь ты?
Тот жаждущий, и тот повешенный, и тот
Зевака — ждет их ад в душе моей, могила
С названием: “Хочу, чтоб ты меня любила!”
Я вырыл сам ее, пускай в нее сойдет
Любовь, — она, как смерть, прекрасна, и к тому же
Скажи: ты слышала, что смертны наши души?
Gabriel Ferrier (1847-1914), Moonlit Dreams
Припал к морской воде, но пить ее не смог.
Я — путник жаждущий, ты — море и песок:
Я дважды изнемог, ты победила дважды.
А вот прохожий: он гулял себе однажды
И казнь влюбленного, ликуя, подстерег.
Несчастный висельник, когда настанет срок,
Неужто гнусному гуляке не воздашь ты?
Тот жаждущий, и тот повешенный, и тот
Зевака — ждет их ад в душе моей, могила
С названием: “Хочу, чтоб ты меня любила!”
Я вырыл сам ее, пускай в нее сойдет
Любовь, — она, как смерть, прекрасна, и к тому же
Скажи: ты слышала, что смертны наши души?
Gabriel Ferrier (1847-1914), Moonlit Dreams
Лилии не прядут
The Evening Star
A Fairy Among Convolvulus
Лилии не прядут
Это было у моря, где ажурная пена,
Где встречается редко городской экипаж...
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа...
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.
Февраль 1910
Federico Fernandez y Gimenez, (1846-1873), Lost in Thought
Где встречается редко городской экипаж...
Королева играла - в башне замка - Шопена,
И, внимая Шопену, полюбил ее паж.
Было все очень просто, было все очень мило:
Королева просила перерезать гранат,
И дала половину, и пажа истомила,
И пажа полюбила, вся в мотивах сонат.
А потом отдавалась, отдавалась грозово,
До восхода рабыней проспала госпожа...
Это было у моря, где волна бирюзова,
Где ажурная пена и соната пажа.
Февраль 1910
Federico Fernandez y Gimenez, (1846-1873), Lost in Thought
Лилии не прядут
За тонкой стеной замирала рояль,
Шумели слышней и слышней разговоры,—
Ко мне ты вошла, хороша, как печаль,
Вошла, подняла утомленные взоры...
За тонкой стеной зарыдала рояль.
Я понял без слов золотое признанье,
И ты угадала безмолвный ответ...
Дрожащие руки сплелись без сознанья,
Сквозь слезы заискрился радужный свет,
И эти огни заменили признанья.
Бессильно, безвольно — лицо у лица —
Каким-то мечтам мы вдвоем отдавались,
Согласно и слышно стучали сердца,—
А там, за стеной, голоса раздавались,
И звуки рояля росли без конца.
Émile Vernon (French, 1872-1919), Young Beauty with Poppies
Шумели слышней и слышней разговоры,—
Ко мне ты вошла, хороша, как печаль,
Вошла, подняла утомленные взоры...
За тонкой стеной зарыдала рояль.
Я понял без слов золотое признанье,
И ты угадала безмолвный ответ...
Дрожащие руки сплелись без сознанья,
Сквозь слезы заискрился радужный свет,
И эти огни заменили признанья.
Бессильно, безвольно — лицо у лица —
Каким-то мечтам мы вдвоем отдавались,
Согласно и слышно стучали сердца,—
А там, за стеной, голоса раздавались,
И звуки рояля росли без конца.
Émile Vernon (French, 1872-1919), Young Beauty with Poppies
00:07
Доступ к записи ограничен
Лилии не прядут
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 06 ноября 2012
Лилии не прядут
Прекраснейшее видео на фантастическую песню. "Странствия души", "Les Voyages De L'Âme", стали одним из двух главнейших альбомов года для меня и, имхо, наилучшим творением группы из Лангедока-Руссильона на данный момент. Особенно приятно, что подобное качественное фан-видео было создано двумя невероятными девушками, с которыми имею счастье быть лично знакома - Руной и The Fluffycat. Спасибо вам и мои аплодисменты! 
Всё более чем удалось, величественно и волшебно.
Всё более чем удалось, величественно и волшебно.J'ai toujours vécu ici pourtant
Tel un étranger errant
Sur cette terre, esseulé,
En perpétuel détachment,
J'entends en moi l'appel d'un autre univers
Qui résonne amèrement.
Les yeux rivés vers le ciel,
Portant le fardeau de mon corps,
Je perçois ma demeure
Perdue dans les nuées.
Trop de pesanteur ici, de bras obstinés
Retenant les esprits voyageurs
Sur le point de s'échapper.
D'ici bas je perçois ma demeure,
Ses prairies éternelles
Perdues dans les nuées.
Là où naissent les couleurs nouvelles,
Là où mon coeur et mon âme sont restés.
Tel un étranger errant
Sur cette terre, esseulé,
En perpétuel détachment,
J'entends en moi l'appel d'un autre univers
Qui résonne amèrement.
Les yeux rivés vers le ciel,
Portant le fardeau de mon corps,
Je perçois ma demeure
Perdue dans les nuées.
Trop de pesanteur ici, de bras obstinés
Retenant les esprits voyageurs
Sur le point de s'échapper.
D'ici bas je perçois ma demeure,
Ses prairies éternelles
Perdues dans les nuées.
Là où naissent les couleurs nouvelles,
Là où mon coeur et mon âme sont restés.