Лилии не прядут
1. Либидо является не только креативным и воспроизводящим, но обладает и даром интуиции, странной силы чувствовать то, что "правильно по запаху", почти что как отдельное независимое живое существо (почему оно, кстати, так легко и персонифицируется). Оно целеположно, как и сама сексуальность, - любимый предмет для сравнения.
2. В течение моей аналитической работы вместе с нарастанием опыта я подметил медленное изменение моего понятия либидо: вместо описательного определения, свойственного "Очеркам по теории сексуальности" Фрейда, выступало понемногу определение генетическое, давшее мне возможность заменить выражение "психическая энергия" термином "либидо". Последнее обозначает желание или импульс, который неподвластен никакому авторитету, морали или чему-либо еще. Либидо есть страсть в своем естественном состоянии. С генетической точки зрения оно воплощает телесные потребности сродни голоду, жажде, сну и сексу. Сущность либидо, таким образом, составляют эмоциональные состояния или аффекты. Все эти факторы имеют тонкую дифференцировку в весьма сложной человеческой психике. Но несомненно и то, что более утонченная дифференциация развилась из более упрощенных форм. Таким образом, многие сложные функции, в которых на сегодня не осталось и следа сексуальности, первоначально сложились из репродуктивного инстинкта.
3. Энергетическая позиция обладает возможностью освобождения психической энергии от рамок слишком узкого понимания.
4. Любая неудача в адаптации компенсируется предшествующим ее вариантом, то есть регрессивной реактивацией родительских образов-имаго. В неврозе замещающий продукт оказывается фантазией индивидуального происхождения и масштаба с едва обозначенным следом тех архаических черт, которые характеризуют фантазии шизофреников.
5. "Понятие" (Auffassung) обеспечивает нас "рычагом" (Griff), чтобы "захватывать вещи" (fassen, begreifen), а результирующее понятие (Begriff) позволяет нам обладать ими. Функционально понятие соответствует магически властному имени, которое накладывается на объект. И это не только не вредит объекту, но встраивает его в психическую систему, увеличивая, таким образом, значимость и силу человеческого разума.
6. Регрессия всегда сопровождается определенными трудностями, потому что энергия упорно цепляется за свой объект и, будучи измененной из одной формы, несет нечто из своей предшествующей природы в форму следующую.
7. Сплав звука, речи, света и огня выражен почти физиологическим образом в явлении "цветового слуха", то есть восприятия тонального качества цветов и хроматического качества музыкальных тонов. Это приводит к мысли о том, что должна быть досознательная идентичность между ними: оба явления имеют нечто общее, невзирая на их реальные различия. Возможно, не случайно два наиболее важных открытия, которые выделили человека из всех живущих на земле существ, а именно - речь и применение огня, должны иметь общий психический фон.
8. Наилучшим из всех символов либидо является человеческая фигура, воспринимаемая как демон или герой. Здесь символизм оставляет объективную, материальную область астральных и метеорологических образов и принимает человеческую форму, изменяющуюся в своем выражении от горя к радости и от радости к горю, принимает форму человеческого существа, которое, подобно солнцу, то стоит в зените, то погружается в беспросветную ночь, чтобы затем из этой ночи воспрянуть к новому блеску. *Отсюда и тот прекрасный эпитет солнце-героя Гильгамеша "Печально-радостный человек".
9. Если нормальное либидо может быть уподоблено постоянно текущему потоку, широко изливающему свои воды в мир действительности, то сопротивление, рассматривая его динамически, можно уподобить не поднимающейся посреди русла скале, которую поток заливает или обтекает сбоку, а обратному течению, которое вместо устья направляется к истоку. Часть психического действительно жаждет внешнего объекта, но другая часть психики хочет уйти назад в субъективный мир, куда манят ее воздушно-легкие замки фантазии.
10. Ларошфуко: "Из всех страстей наименее знакома нам леность. Она наиболее пылкая и наиболее опасная из всех, хотя сила ее незаметна и наносимый ею вред остается скрытым. Внимательно изучая ее могущество, мы поймем, что она при всяком удобном случае овладевает нашими чувствами, нашими интересами и нашими удовольствиями: это препятствие, могущее остановить огромных размеров корабли, это штиль, более опасный для важнейших дел, нежели подводные камни и сильнейшие бури. Ленивый отдых - это тайное очарование души, внезапно прерывающее наиболее пылкие занятия и наиболее твердо принятые намерения. Наконец, чтобы дать наивернейшее понятие об этой страсти, нужно сказать, что она - как бы блаженство души, утешающее ее во всех потерях и заменяющее всякие иные блага".
11. ...Из испарений застрявших остатков либидо преимущественно и возникают те вредоносные туманы фантазии, которые до того застилают реальность, что какое-либо приспособление здесь становится почти невозможным.
12. Индивидуальность принадлежит к тем условным категориям действительности, которые из-за их практической важности чрезмерно переоцениваются теорией; она не принадлежит к тем непреоборимо ясным и поэтому всеобщим фактам, сразу овладевающим сознанием, на которых прежде всего должна строиться наука. Таким образом, индивидуальное содержание сознания представляет собой наименее благоприятный объект для психологии, ибо в нем как раз то, что имеет общее значение, завуалировано до неузнаваемости.
13. [О религиозной фигуре.] То, что мы ищем в видимой человеческой форме, не есть просто человек, но сверхчеловек, герой или бог, - некое квазичеловеческое бытие, - символизирующий идеи, формы и силы, которые захватывают и формируют душу. Они, в той степени, в какой сюда вовлечен психологический опыт, являются архетипическими содержаниями коллективного бессознательного, архаического наследия человечества, того наследства, которое оставлено всеми дифференциациями и развитием и даровано всем людям.
14. Не случайно все наши герои обычно всегда странники, - ведь странничество есть символ страстного томления, желания, не знающего покоя, не находящего нигде своего объекта, ибо странник ищет, сам того не зная, утерянную мать. На основе странствования сравнение с солнцем становится легко понятным и под этим углом зрения, - поэтому-то герои и подобны всегда странствующему солнцу, из чего иные считают себя вправе сделать тот вывод, что миф о герое есть миф о солнце. Но мы думаем, что герой, прежде всего, - это саморепрезентация страстного томления бессознательного, которое испытывает неутоленное и лишь редко утолимое страстное желание достичь света сознания, достичь всех глубочайших источников своего собственного бытия. Но сознание, ведомое своим собственным светом, непрерывно подвергается опасности сбиться с пути и стать блуждающим огоньком, у которого нет корней; оно стремится к исцеляющей силе природы и к бессознательному объединению с жизнью во всех ее нескончаемых проявлениях и формах.
2. В течение моей аналитической работы вместе с нарастанием опыта я подметил медленное изменение моего понятия либидо: вместо описательного определения, свойственного "Очеркам по теории сексуальности" Фрейда, выступало понемногу определение генетическое, давшее мне возможность заменить выражение "психическая энергия" термином "либидо". Последнее обозначает желание или импульс, который неподвластен никакому авторитету, морали или чему-либо еще. Либидо есть страсть в своем естественном состоянии. С генетической точки зрения оно воплощает телесные потребности сродни голоду, жажде, сну и сексу. Сущность либидо, таким образом, составляют эмоциональные состояния или аффекты. Все эти факторы имеют тонкую дифференцировку в весьма сложной человеческой психике. Но несомненно и то, что более утонченная дифференциация развилась из более упрощенных форм. Таким образом, многие сложные функции, в которых на сегодня не осталось и следа сексуальности, первоначально сложились из репродуктивного инстинкта.
3. Энергетическая позиция обладает возможностью освобождения психической энергии от рамок слишком узкого понимания.
4. Любая неудача в адаптации компенсируется предшествующим ее вариантом, то есть регрессивной реактивацией родительских образов-имаго. В неврозе замещающий продукт оказывается фантазией индивидуального происхождения и масштаба с едва обозначенным следом тех архаических черт, которые характеризуют фантазии шизофреников.
5. "Понятие" (Auffassung) обеспечивает нас "рычагом" (Griff), чтобы "захватывать вещи" (fassen, begreifen), а результирующее понятие (Begriff) позволяет нам обладать ими. Функционально понятие соответствует магически властному имени, которое накладывается на объект. И это не только не вредит объекту, но встраивает его в психическую систему, увеличивая, таким образом, значимость и силу человеческого разума.
6. Регрессия всегда сопровождается определенными трудностями, потому что энергия упорно цепляется за свой объект и, будучи измененной из одной формы, несет нечто из своей предшествующей природы в форму следующую.
7. Сплав звука, речи, света и огня выражен почти физиологическим образом в явлении "цветового слуха", то есть восприятия тонального качества цветов и хроматического качества музыкальных тонов. Это приводит к мысли о том, что должна быть досознательная идентичность между ними: оба явления имеют нечто общее, невзирая на их реальные различия. Возможно, не случайно два наиболее важных открытия, которые выделили человека из всех живущих на земле существ, а именно - речь и применение огня, должны иметь общий психический фон.
8. Наилучшим из всех символов либидо является человеческая фигура, воспринимаемая как демон или герой. Здесь символизм оставляет объективную, материальную область астральных и метеорологических образов и принимает человеческую форму, изменяющуюся в своем выражении от горя к радости и от радости к горю, принимает форму человеческого существа, которое, подобно солнцу, то стоит в зените, то погружается в беспросветную ночь, чтобы затем из этой ночи воспрянуть к новому блеску. *Отсюда и тот прекрасный эпитет солнце-героя Гильгамеша "Печально-радостный человек".
9. Если нормальное либидо может быть уподоблено постоянно текущему потоку, широко изливающему свои воды в мир действительности, то сопротивление, рассматривая его динамически, можно уподобить не поднимающейся посреди русла скале, которую поток заливает или обтекает сбоку, а обратному течению, которое вместо устья направляется к истоку. Часть психического действительно жаждет внешнего объекта, но другая часть психики хочет уйти назад в субъективный мир, куда манят ее воздушно-легкие замки фантазии.
10. Ларошфуко: "Из всех страстей наименее знакома нам леность. Она наиболее пылкая и наиболее опасная из всех, хотя сила ее незаметна и наносимый ею вред остается скрытым. Внимательно изучая ее могущество, мы поймем, что она при всяком удобном случае овладевает нашими чувствами, нашими интересами и нашими удовольствиями: это препятствие, могущее остановить огромных размеров корабли, это штиль, более опасный для важнейших дел, нежели подводные камни и сильнейшие бури. Ленивый отдых - это тайное очарование души, внезапно прерывающее наиболее пылкие занятия и наиболее твердо принятые намерения. Наконец, чтобы дать наивернейшее понятие об этой страсти, нужно сказать, что она - как бы блаженство души, утешающее ее во всех потерях и заменяющее всякие иные блага".
11. ...Из испарений застрявших остатков либидо преимущественно и возникают те вредоносные туманы фантазии, которые до того застилают реальность, что какое-либо приспособление здесь становится почти невозможным.
12. Индивидуальность принадлежит к тем условным категориям действительности, которые из-за их практической важности чрезмерно переоцениваются теорией; она не принадлежит к тем непреоборимо ясным и поэтому всеобщим фактам, сразу овладевающим сознанием, на которых прежде всего должна строиться наука. Таким образом, индивидуальное содержание сознания представляет собой наименее благоприятный объект для психологии, ибо в нем как раз то, что имеет общее значение, завуалировано до неузнаваемости.
13. [О религиозной фигуре.] То, что мы ищем в видимой человеческой форме, не есть просто человек, но сверхчеловек, герой или бог, - некое квазичеловеческое бытие, - символизирующий идеи, формы и силы, которые захватывают и формируют душу. Они, в той степени, в какой сюда вовлечен психологический опыт, являются архетипическими содержаниями коллективного бессознательного, архаического наследия человечества, того наследства, которое оставлено всеми дифференциациями и развитием и даровано всем людям.
14. Не случайно все наши герои обычно всегда странники, - ведь странничество есть символ страстного томления, желания, не знающего покоя, не находящего нигде своего объекта, ибо странник ищет, сам того не зная, утерянную мать. На основе странствования сравнение с солнцем становится легко понятным и под этим углом зрения, - поэтому-то герои и подобны всегда странствующему солнцу, из чего иные считают себя вправе сделать тот вывод, что миф о герое есть миф о солнце. Но мы думаем, что герой, прежде всего, - это саморепрезентация страстного томления бессознательного, которое испытывает неутоленное и лишь редко утолимое страстное желание достичь света сознания, достичь всех глубочайших источников своего собственного бытия. Но сознание, ведомое своим собственным светом, непрерывно подвергается опасности сбиться с пути и стать блуждающим огоньком, у которого нет корней; оно стремится к исцеляющей силе природы и к бессознательному объединению с жизнью во всех ее нескончаемых проявлениях и формах.